Моя автобиография

Я родился в 1971г, в Красногорске, это рядом с Москвой.

Меня ждали. Мне были очень рады. Говорят, моя мама, когда узнала, что у нее родился сын, вскочила с кресла и давай обнимать врача, который принимал роды. Я был свидетелем, подтверждаю, к тому же это вполне в ее духе.

Детство мое было самое обыкновенное. Школу помню мало, первую учительницу не помню вовсе, зато каток, санки, наш пруд и казаков-разбойников помню очень хорошо.
Однажды я убегал от противника и в отчаянии (меня вот-вот должны были уже схватить) я забежал в какой-то барак, которых в нашей округе тогда было полным-полно и в которых каким-то чудом еще умудрялись жить люди. Так вот, я вбежал на второй этаж, и не помня себя, и желая во чтобы то ни стало избежать позора быть пойманным, я открыл первую попавшуюся дверь, нырнул в нее и спрятался за какие-то грязные куртки.
Уж и не знаю, был ли в тот момент кто-нибудь в той квартире, но за дверью я отчетливо слышал удивление погони. Они, видимо, не ожидали от меня такой наглости и решили, что я каким-то чудом все-таки умудрился удрать у них из-под носа. Они ушли, а я незаметно вышел, и, черт побери, как же я тогда был собой доволен!

Про школу тоже помню несколько случаев.
Помню как поначалу все тянул руку, чтоб меня выбрали читать для всего класса, но меня чего-то все никак не выбирали и мой азарт довольно быстро угас. Должно быть я просто неважнецки читал вслух, поэтому и не выбирали.
Второй случай, это когда умер Брежнев. Вместо уроков нас отправили к какому-то мальчику (однокласснику, наверно) смотреть Лебединое Озеро. Я уже не помню своих одноклассников, я давно забыл, что там происходит в этом самом озере с этими самыми лебедями, но вот чего я никогда не забуду, так это сколько у этого мальчика было конфет и печенья! Его мама только и успевала, что приносить их с кухни кулек за кульком. Не знаю, то ли это они так хорошо жили, то ли это в честь Брежнева они так расщедрились...
И еще одно яркое воспоминание, как я потерялся на уроке физкультуры. Мы бежали один км на лыжах, в лесу, было холодно. Само собой, я хотел выиграть. И вот нас всех выпускают на лыжню, поочереди, секунд через пятнадцать. Бегу я, значит, одному кричу: "лыжню!", ну, то есть, чтобы он мне ее уступил, другому кричу, третьему. Может еще двоим-троим крикнул, не помню. А потом как-то кричать стало некому. Ну ладно, думаю, видать всех уже перегнал.

Бегу. Полчаса бегу, час бегу, чувствую, что-то не так, уж ведь давно добежать должен был! Но бегу дальше, боюсь остановиться. А когда остановился, начал прислушиваться, то совсем испугался: кругом полная тишина, слышно как снег падает сквозь ели. Вдруг холодно стало, кушать захотелось. Побежал обратно, уже не так бодренько.
Говорят, если идешь по лесу и не знаешь дороги, то одна нога идет чуть быстрее и поэтому и плутаешь. Какая у меня нога тогда шла быстрее, я не знаю, но я потерялся, лыжню мою совсем занесло.
К вечеру я выбежал на какую-то дорогу, сел в автобус, добрался до дома. Еду я домой и думаю, что самое страшное-то еще впереди, отлупят ведь меня, как пить дать - отлупят, все ведь уже на ушах, небось, там стоят, и родители и бабушка. Может быть даже и милиция со школой.
И точно, отлупили, спросить даже не успели, что случилось. Я их понимаю, но было как-то обидно. К тому же еще и в соревнованиях я ничего не выиграл...

В пятом классе мы переехали в Москву, отцу дали квартиру. Мы разъезжались с бабушкой, она оставалась в Красногорске, мы - в Москву. Помню, мы с ней на санках (т.е. я на санках, а бабушка-то пешком) поехали смотреть ее будущую квартиру, из которой как раз какая-то семья должна была переехать туда, где мы жили. Обалдеть. Я тогда впервые столкнулся с какой-то странной и непостижимой реальностью, и представьте мое изумление: мы жили в трехкомнатной квартире, вчетвером: у бабушки комната, у родителей комната и у нас с сестрой тоже комната. Мои друзья, к которым я обычно ходил в гости, тоже жили примерно так же. Так вот, в той квартире, куда должна была переехать одна бабушка, в комнате спало пять человек, и в кухне - еще три. Помню, я очень хотел в туалет, но проситься не стал, мне было как-то неловко и даже страшновато, я вдруг представил себе, захожу я в туалет, а там тоже кто-нибудь спит...

Так вот, мы переехали в Москву. В новой школе я быстро освоился, дело даже обошлось без особых драк. Да и учителя отнеслись ко мне хорошо, особенно по физике и математике.
Папа с мамой работали инженерами. У мамы в то время было (оно, впрочем, и сейчас есть) хобби: стихи и архитектура. Она постоянно витала где-то высоко-высоко в облаках, при это легонечко закусывая свой указательный палец (ну прям как на фотографии!). Это у нас называлось - "мама в мавританском стиле". Время от времени она, конечно же, спускалась к нам на грешную землю и замечала нас с сестрой. Иногда это было приятно, а иногда не очень, это зависело от того, с каким настроением она оттуда спустилась... Смотрю сейчас на ее фотку и думаю: какая же она красивая!

Отец вечно работал, я его практически не видел, может быть у него была семидневная рабочая неделя, я не знаю. А может быть ему на работе было лучше, чем дома. Он был строг. И справедлив. Это он так говорил, мне же не всегда так казалось, но возражать в нашей семье было как-то не принято.

У меня в архиве есть несколько фоток, на которые я смотрю и ничего кроме удивления они у меня не вызывают: вот на этой папа с нами в гамаке играет, а на этой он со мной на велике едет. Почему я всего этого не помню?!! Почему я помню только как мне его не хватало? Как я любил в дождливый вечер сидеть на подоконнике и смотреть вдоль всего нашего длиннющего-предлиннющего дома в надежде увидеть его, дождаться, пока нас не уложили спать? И я не помню, чтоб он приходил! Как ждал его - помню, а чтоб он пришел - не помню! Эй, папа, если ты сейчас читаешь эти строки, ответь, может быть ты знаешь - почему?

Отец у меня походник. Это значит, что кроме работы у него было и, слава богу, до сих пор еще есть одно настоящее увлечение - раз в год смотаться куда-нибудь подальше, пройтись под рюкзаком, половить рыбу и проч. Однажды, в каком-то дюже сложном походе они уронили в бурную реку рюкзак с продуктами. 7 или 8 здоровых мужиком. А до ближайшего магазина 500км. Им повезло, мой отец подстрелил медведя, его шкура потом все детство висела над моей кроватью. Это круто. Мне нравится эта история.

Когда мы с сестрой подросли, отец стал каждое лето брать нас с собой на целый месяц куда-нибудь в поход, на Байкал или на Приполярный Урал или куда-нибудь еще. Сказать, что эти поездки для меня были самыми яркими впечатлениями моего детства - это ничего не сказать. Я целый год ждал августа, я ждал весь июнь и июль, когда отец заберет меня из пионерского лагеря, я двое суток в поезде с нетерпением ждал этих комаров, назойливую мошку, ждал, когда нас намажут этим вонючим реппелентом... Я тогда не знал, почему я так этого всего жду, но я просто жажадал, наконец, забросить спиннинг, поймать хариуса, увидеть как он прыгает из воды за моим крючком, пройтись с ружьем по лесу, бояться встретить медведя, и при этом фантазировать днями напролет, как я его встречаю, как он бежит на меня разъяренный, а я хладнокровно вытаскиваю из ствола один патрон (с дробью), вставляю туда другой, наш самодельный патрон с пулей (а медведь-то вот уже почти подбегает, я вижу его оскал и страшные желтые зубы) и у меня остается всего несколько мгновений, чтобы успеть вскинуть ружье и всадить ему пулю прямо под левую лопатку, прямо в сердце, как учил отец. И медведь падает прямо к моим ногам. И как я потом ищу наших и рассказываю им, как все произошло. А еще лучше, если я их всех спасаю от этого медведя! Этот сценарий был, конечно, круче.

Весь месяц мы ходили, не снимая, в шерстяных кофтах на голое тело, так что первые несколько дней руки непроизвольно чесали то тут, то там. А когда мы возвращались домой, и предстояло первый раз за столько дней принять ванну и нужно было эту самую кофту снять, казалось, что сейчас, когда я ее наконец-то сниму, то останусь попросту без кожи.

Приезжая в тайгу, я становился там своим, я становился ее частью. Мне кажется, я помню каждую излучины реки Нянь-Ворга-Вош, каждый омут реки Сыня, я точно помню, где я поймал самого большого тайменя, и могу Вам показать место, где я упустил такого глухаря! Я до сих пор иной раз вижу сны про Приполярный Урал, ей богу!

Пожалуй, у меня нет больше такого количества воспоминаний о моем детстве, как про эти походы с отцом. Все это для меня такая ценность, что не передать словами. Я думаю, у каждого человека есть такое место из детства, где было просто хорошо-хорошо.
...Лет шесть назад мне предстояла одна очень сложная операция, шансы были пятьдесят на пятьдесят, так врач сказал. Нужно было писать завещание, мы сидели с отцом в кафе и разговаривали. Мне было тяжело и страшно. Но отцу, я думаю, было во сто крат тяжелее, он время от времени украдкой вытирал слезы, я делал вид, что не замечаю. Я его попросил, чтобы в случае моей смерти он взял мой прах и отвез в Уральские горы, на наш перевал, и пустил его оттуда в реки по обе стороны. Он пообещал.

...

Не могу не похвалиться своим самым большим тайменем, которого я там поймал. Фотка отвратительная, лицо мое и не видно вовсе, но Вы уж поверьте, это я, а в таймене - 16кг!

После школы я поступил в институт, с отцом в походы ходить перестал, зато нашел замечательную компанию, с которой объездил весь Крым, Кавказ, Тянь-Шань, Алтай, Карелию и прочие замечательные места. Сам институт мне ничем особенно не запомнился, может быть только тем, как страшно было сдавать первую сессию, что девчонок было очень мало и еще тем, что в преферанс я играл очень средне, поэтому обычно и проигрывал. В остальном все было так, как оно обычно и бывает: в течении семестра не особенно напрягаешься, перед сессией садишься на пару недель за учебники, сдаешь сессию и – свободен! Просто удивительно хорошее было время. Студенческий билет на майские в Крым стоил 10р, и авиабилет в Ташкент стоил примерно столько же, так что стипендии хватало на многое.

В институте, а может быть даже и раньше, у меня появилось хобби, точнее это хобби мне привил отец. Он был радиолюбителем, и постоянно варганил всякие радиостанции. Нарисует очередную схему и просит меня спаять. Как я уже сказал, отказывать в нашей семье было не принято, поэтому я и паял. Со временем мне это стало даже нравиться, когда вот так посидишь-попаяешь и хоп!, оно работает и можно этим пользоваться. В какой-то момент радиостанции исчезли (думаю, у моего отца именно и был такой план Барбаросса – заинтересовать меня всем этим, а самому потом самоустраниться), но зато появились уже именно мои интересы: компьютеры, ТВ-камеры и проч. Весь второй и третий курс института, если я не был где-нибудь в походе или на слете КСП (это такое место, где куча людей в лесу у костров пьют вино, поют песни под гитару и радуются жизни), то я обязательно сидел дома и разбирался в какой-нибудь очередной схеме.

После института я должен был попасть по распределению в какой-нибудь закрытый "ящик", и если бы не перестройка, сидел бы я до сих пор в каком-нибудь конструкторском бюро, раз в три года разрабатывал очередной транзистор, и потихоньку старел. Но, слава богу, перестройка-таки случилась, распределения после институтов вмиг исчезли, или, лучше сказать, потеряли свою былую силу и привлекательность, и всем пришлось крутиться. С товарищами мы образовали фирму, да не какую-нибудь там "купи-продай", а настоящую – инженерную, производственную. Как-то так вышло, что уже через несколько месяцев я стал ее директором, наши роли, я имею в виду себя и своих партнеров, как-то очень удачно дополняли друг друга: один был философом, дизайнером и генеральным конструктором в одном лице, другой - инвестором, ну а я стал руководить. Поначалу было очень увлекательно, фирма росла, новые люди, и вот у меня в подчинении уже чуть ли не сто человек, постоянно разрабатывались новые изделия, их нужно было научиться производить, много и качественно, появились деньги, ну и само собой, была особая гордость от того, что это именно своё дело, своё собственное. Но уже через год-другой началась сплошная рутина, и понеслось: бесконечные совещания, конкуренты поджимают, массовое производство, товарооборот, прибыль, новый месяц, снова план по товарообороту – и снова гонка…

Честно говоря, что происходило в последующие лет восемь, я плохо помню, работа съедала все мое время, в результате я даже не заметил, как пролетело время. Это, надо сказать, очень похоже на историю моего отца. Тогда впервые появилось смутненькое ощущение, что моя жизнь, моя настоящая жизнь, проходит где-то совсем мимо меня, что весь этот бизнес надоел мне уже до чертиков. Я тогда уже был женат, у меня рос сын (ему, должно быть, тоже казалось, что у меня семидневная рабочая неделя). Моя жена училась на психолога, ездила на разные психологические интенсивы, ну и мы вместе с ней, я и сын, в качестве группы поддержки. В очередной поездке, видимо, это и был тот самый год, когда я совершенно отчетливо ощутил, что в моей жизни что-то идет не так, я решил поучаствовать в вечерней терапевтической группе.

Это было ЧТО-ТО!

Нет, не так: это было НЕЧТО!!! Просто не передать словами. Мир мой перевернулся, те ценности, за которые я упорно держался все эти годы - рухнули.
У Вас бывало такое: что-то произошло, с виду ничего значительного, ну подумаешь - терапевтическая группа, ну подумаешь - пара инсайтов, но после этого Вы уже не можете себя обманывать, Вы вдруг отчетливо видите свою жизнь, как на ладони, Вы вдруг понимаете, что все "запущено" дальше некуда и нужно что-то менять.
Надо ли говорить, что вернувшись в Москву, я уже не мог жить по-старому, послал этот бизнес куда подальше, уволился, пошел на личную терапию и записался сразу в две обучающие группы: по гештальту и психодраме. Это было в 2001г, мне было 30 лет.

Дальше писать сложнее, точнее сложнее выдерживать легкий тон повествования. Потому что было очень тяжело. Когда по-старому уже не можешь, а как по-новому – еще не знаешь. Было не до шуток. Не знал, куда себя деть, слонялся по Москве, смотрел по нескольку раз все фильмы в прокате, одним словом был глубоко несчастлив. Помните, в фильме «Матрица» главному герою предлагают на выбор две таблетки: мол, выпьешь вот эту - и сразу все забудешь, и все будет по-старому, и будет тебе хорошо. А выпьешь другую - всё, привет, обратной дороги не будет, придется все начинать сначала, и как оно там будет дальше - никто не знает. Честно говоря, иной раз было так тяжело, что невольно думал: эх, встретить бы мне этого, как его, Морфиуса, попросить таблеточку. Но я не Нэо и не в матрице, поэтому иногда приходилось просто пить валерьянку.

Я как-то сразу и свято поверил в то, что психотерапия мне поможет сделать мою жизнь именно такой, какой я хочу, и самое главное - поможет понять, какой именно я хочу, чтобы была моя жизнь. Только эта надежда и давала силы. И когда уже что-то начало вырисовываться, вот-вот должен был появиться свет в конце туннеля, судьба подкинула мне еще одно испытание: у меня обнаружили рак. С метастазами и прочими пирогами. Почти год лечился, химиотерапия, операции, ходил лысенький. За это время научился кататься на сноуборде. В конечном итоге я выкарабкался. Помню очень ярко два события: когда ждал результаты первой химиотерапии и когда ждал результы последней операции, всю ли гадость у меня там убили. Оба раза ходил целыми днями в ожидании, боялся позвонить. Как же я тогда радовался! И плакал и смеялся от счастья и надежды. Пишу сейчас и тоже чуть не плачу, так мне себя жалко тогдашнего, и в тоже время много гордости за себя, что смог.

Итак, я вылечился. Чтобы выжить, пришлось уйти от жены. Уже через неделю после того, как мне поставили диагноз, я понял, что живу с женщиной, которую не люблю, с которой мне плохо, и чтобы выжить - надо валить, и валить по-быстрому. Думаю, что болезнь мне нужна была как раз для того, чтобы взять этот последний бастион: без этой встряски я бы, возможно, еще несколько лет мучился и не в силах был бы уйти из семьи. Одним словом, тут можно и спасибо сказать болезни, будь она неладна...
У меня была замечательный врач, представляете, когда я к ней в первый раз пришел, она меня посмотрела и говорит: не бойся, я тебя вылечу! Нет, Вы представляете, что это тогда для меня значило?! И это после двух-трех других врачей, которые все никак не могли определиться, сколько же мне осталось, полгода или может чуть по-больше.
Впрочем, и я в этом абсолютно уверен, выздоровел я во многом благодаря тому, что ходил тогда на группы и на личную терапию, и выкидывал из своей жизни все лишнее, и искал то, что мне действительно важно. У меня был тогда свой лозунг, свой смысл жизни: я буду там, где мне хорошо, и ни за что не буду там, где мне плохо. Очень уж хотелось успеть пожить, по-возможности - счастливо.

Когда вспоминаю последние лет пять, на душе так хорошо, так светло, так клёво.
Я даже не хочу сейчас подробно останавливаться на чем-либо, скажу совсем коротко, что было дальше: не прерывая обучения, я вылечился, сертифицировался, начал практиковать. От своей работы сейчас получаю огромное удовольствие.
Знаете, говорят, что счастье, это когда утром с удовольствием уходишь на работу, а вечером с еще большим удовольствием возвращаешься домой...

Я второй раз женился, скоро мы уже семь лет как вместе, мои дети живут вместе с нами, одним словом, все: тьфу-тьфу-тьфу...

Чего и Вам желаю от всей души!