19 апреля 2022
Есть в психике всякие сложные механизмы и высшие функции. Одна из них — модель психического (Theory of Mind/ТоМ). Такая способность представлять себе психику другого человека независимо от своей и не теряя при этом способности представлять себе свою. Примерно туда же относится способность видеть свой психический процесс со стороны. Это типа «я сейчас зол» или «я сейчас испуган». Или «я сейчас настолько испуган и зол, что скоро я уже пойду писать глупо-низости на страничку коллегам». Или «я в шоке, поскольку мой мир рушится, и мне, похоже, нужна пауза от соцсетей» (…)
Модель психического — очень тонкий и довольно хрупкий механизм. У детей появляется после 5-6 лет. У животных его совсем нет, хотя его упорно искали у высших обезьян, и, кажется, даже что-то такое нашли, но я сейчас не помню подробностей. Высшие обезьяны и правда очень умны, и какую-то там даже, если помните, научили говорить при помощи языка глухонемых.
Что всегда важно помнить про высшие психические функции? Они, как и все сложное и тонкое, — хрупкие. Это как шелковая или кашемировая одежда: дорого, богато, создает комфорт, но сквозь кусты в этом не полезешь. Лучше какие-то мембранные штаны и анорак, чем все вот это.
Модель психического, к сожалению, плохо монтируется со стрессом. По большому счету любая психическая вредность — интоксикация, испуг, утомление, астения во время/после болезни, злость+испуг, цейтнот — крайне для нее губительна. Тут, конечно, есть нюансы: люди со, что называется, устойчивой психикой удерживают хорошее функционирование модели психического дольше и успешнее. Думаю, это должно очень относиться к профессиональным военным, например. У них есть фора: в состоянии стресса они продолжают хорошо осознавать себя, отделять себя от окружающих и не дают чувствам затоплять сознание. Отчасти это тренируется, но по большому счету устойчивость модели психического — базовая характеристика. И, как показывают исследования, еще она сильно связана с качеством привязанности. Тут-то мало удивительного: эмоционально устойчивая, позитивная, теплая, надежная мать создает такое качество контакта в диаде мать-дитя, что ребенок, вполне вероятно, тоже вырастет устойчивым.
Есть отдельная тема, такая, как ранний детский аутизм и шизофрения. Какая бы мама ни была, при этих синдромах модель психического функционирует очень плохо. Но это сейчас не та тема, которую мне хотелось развернуть. Есть куча исследований про это, и наши не на самом последнем месте (…)
Так вот. ТоМ очень страдает от стресса. Прям сильно. Испуганный, затравленный, загнанный в угол человек начинает плохо различать … почти все, но главное, что нам сейчас важно: он начинает плохо различать содержание своей головы и всех остальных голов. А также (почти) теряет способность выходить в метапозицию, то есть, говорить себе «это я сейчас зол» или «это я сейчас нагрубил коллеге, а зря» и др. Вот когда «несет», это, так и знайте, ТоМ отстегнулся.
Когда ТоМ страдает, поведение совсем необязательно делается расторможенное. Бывает иначе, и это тоже очень мучительно, просто не так видно. Я думаю, именно из-за того, что страдает ТоМ, возникает (уже давно возникла) сейчас вот эта огромная прослойка людей, убитых виной и стыдом. Я абсолютно разделяю ту часть их точки зрения, что гибель людей (абсолютно любых, кстати) — чудовищна. Но перестаю разделять ту часть переживаний, где начинаются вина и стыд. И думаю, что тут дело в модели психического. Ведь коллективная вина работает только там, где работает коллективная ответственность. А если я знаю, где есть мой вклад, а где его нет, то и вины моей нет там, где нет вклада, так? Я думаю, когда исчезает ТоМ, появляется коллективная ответственность/вина/стыд/др. Ну, и, конечно, сыграл роль весь этот космических размеров газлайтинг, который возник в сетях с начала марта.
Как тут можно себе помочь? Я в последний месяц рекомендую всем примерно следующие упражнения:
— Напоминать себе, что то, что я думаю, никто не знает
— Напоминать себе, что содержание моей головы приватно, и я имею право никогда никому его не раскрывать. А главное, что пока я это не решу сделать, НИКТО НИЧЕГО ТАМ У МЕНЯ В ГОЛОВЕ НЕ ВИДИТ
— Напоминать себе, что у меня есть мое собственное мнение по поводу происходящего. Кстати, какое? (Не говорите мне, просто знайте его. Никто вас не слышит)
— Самая трудная часть практики: напоминать себе, что содержание чужих голов тоже приватное. Люди имеют право на свою точку зрения. Она у них есть, и это нормально. И, нет, я «с кандачка» чужую голову не разгадаю. Чужая голова нам не видна, поскольку всякая голова герметична. Да, и наша тоже. И его. И ее. И их головы тоже. «Я непрозрачный», «и они тоже» — утренняя мантра, если засомневаетесь.
Хорошее функционирование модели психического волшебным (вроде бы) образом связано со спокойствием. Чем лучше ТоМ, тем выше стрессоустойчивость и наоборот. На самом деле, волшебного тут примерно ничего, все понятно:
1. Хорошо отделяю себя от происходящего, значит лучше собой управляю
2. Хорошо различаю собственные переживания, значит хорошо контролирую свое поведение
3. Хорошо управляю собой, значит лучше справляюсь с обстоятельствами
4. Справляюсь с обстоятельствами, значит есть основания продолжать на себя опираться и рассчитывать (…)
Как ни крути, лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Но если надо было бы выбрать, я бы выбрала вменяемость. Надеюсь, это входит в пакет «здоровье». Остальное купим.
PS В заголовке есть слово «неуязвимость», а в тексте ни разу. Видимо, я имела в виду, что прозрачность связана с чувством уязвимости (аааа, они залезли мне в голову). А напоминать себе про свою непрозрачность — способ эту самую уязвимость уменьшить.
Избранные видео-лекции Полины Гавердовской. Спецкурс по работе с созависимостью
